Заповедное место - Страница 56

— Однако, — продолжал Данглар, — когда открывается следствие, все идет не так гладко, как надеялись Эмиль и Адамберг. Изобретенный ими хитроумный механизм начинает буксовать. С чего вдруг Водель, этот нелюдимый, озлобленный старикашка, решил осчастливить Эмиля? Первая странность. Составив завещание в его пользу, Водель вскоре умирает. Вторая странность. На месте преступления обнаруживается навоз, притом в немалом количестве, — третья странность. В воскресенье, услышав, что Эмиля приказано задержать, Адамберг дает ему скрыться. Это уже четвертая странность. И наконец, вечером того же дня Адамберг каким-то непостижимым образом узнает, где находится Эмиль, но никому не сообщает об этом. Пятая странность.

— Вы действуете мне на нервы этими вашими странностями.

— Адамберг поспевает как раз вовремя, чтобы спасти Эмиля после покушения на его жизнь. Шестая странность. У Воделя-младшего находят гильзу. Это седьмая, совсем уж необъяснимая странность. Легавые начинают подозревать, что их водят за нос, и устраивают в квартире Воделя скрупулезнейший обыск. В итоге они находят стружки от карандаша. Кому выгодно это преступление? Эмилю. Может ли Эмиль подделать завещание? Нет. Есть ли у него друг, который хорошо рисует и владеет искусством каллиграфии? Да, есть, это Адамберг, который так беспокоится о его здоровье, что втайне от всех переводит его в другую больницу и вообще постоянно оказывает ему поддержку, — это странность номер восемь. Адамберг точит карандаши? Да. Подбирают у него под столом стружки и отправляют на экспертизу: они идентичны тем, которые были найдены у Воделя-младшего. Но когда же Адамберг мог добраться до Авиньона? Да хотя бы прошлой ночью. Вчера вечером комиссар исчез, сегодня явился в Контору только в половине первого. Алиби? Вчера: он был у врача. Сегодня: он был у врача. Потерял сознание — он, с которым это никогда не случается. Очевидно, врач — его сообщник. Между этими тремя, Эмилем, Адамбергом и Жосленом, существует полное понимание: люди не могут так сблизиться за два-три дня знакомства. Это странность номер девять. Итог: Эмиль получает тридцать лет за убийство старика и обман с завещанием. Адамберг сваливается со своего пьедестала и попадает в тюрьму за подлог, соучастие в убийстве и фабрикацию фальшивых улик. Двадцать лет. Жизнь кончена. В общем, у Адамберга четыре дня, чтобы спасти свою шкуру.

Адамберг прикурил вторую сигарету от первой. Какое счастье, что Жослен успел починить ему котелок сегодня утром, когда он был на грани психоэмоционального срыва. Иначе он не устоял бы под напором буйной фантазии этих двоих, сначала Кромса, потом Данглара.

— Кто так думает, Данглар? — спросил он, погасив окурок.

— С каких пор вы опять начали курить?

— С того момента, как вы начали этот разговор.

— А не надо бы. Это признак того, что вы стали по-другому смотреть на жизнь.

— Кто так думает, Данглар? — чуть громче повторил Адамберг.

— Пока никто. Но через четыре или даже три дня так будет думать Брезийон, да и ребята из Авиньона тоже. А потом и все остальные. У них уже возникли подозрения. Заметьте: несмотря на гильзу, найденную под холодильником, Воделя даже не стали задерживать.

— Почему они так подумают?

— Да ведь было сделано все возможное, чтобы заставить их так подумать. Черт возьми, это же совершенно очевидно.

Данглар вдруг взглянул на Адамберга с возмущением.

— Но вы же не думаете, что я так думаю? — спросил он.

Такие нескладные фразы от майора можно было услышать нечасто.

— Не знаю, майор. Вы изложили план преступления настолько убедительно, что теперь я и сам так думаю.

Данглар опять сходил к себе в кабинет и вернулся со стаканом вина.

— Я старался изложить план преступления как можно убедительнее, — сказал он, чеканя слова, — чтобы убедить вас в том, что все поверят в то, во что их хотят заставить поверить.

— Говорите по-человечески, Данглар.

— Я уже сказал вам вчера: кто-то решил вас убрать. Этому «кому-то» очень не хочется, чтобы вы поймали убийцу из Гарша. Потому что для него это стало бы катастрофой. У него длинная рука, он вращается в высоких сферах. И он, вне всякого сомнения, приходится убийце родственником либо близким другом. Вас надо убрать, а убийство надо повесить на кого-то другого, чтобы Кромсатель мог выйти сухим из воды. Это ведь не так уж трудно, правда? С самого начала вас пытаются подставить, раз, другой, третий, но этого оказывается недостаточно, чтобы вывести вас из игры. Тогда он решает ускорить дело: организует «утечку информации» — и фамилия Кромсателя попадает в газеты, а затем помогает ему вовремя скрыться, подбрасывает Воделю-младшему гильзу и стружки от вашего карандаша. И все — мышеловка захлопывается. Автоматически. Но чтобы этот план сработал, господину из высоких сфер нужны сообщники. И прежде всего — сообщники, которые служат здесь. Кто может подбросить стружки? Только парень из Конторы. Кто имел доступ к гильзам? Мордан и Морель. А кого сегодня нет в Конторе — якобы у него депрессия, он не в состоянии работать и коллегам нельзя его навещать? Мордана. Я предупреждал вас тогда, в кафе, а вы говорили, что у меня мерзкие мысли. Я вам сказал, что через две недели его дочь предстанет перед судом. Вот увидите, ее выпустят, они с отцом будут рады и счастливы. А вы к тому времени уже будете за решеткой.

Адамберг шумно выдохнул дым — более шумно, чем это было необходимо.

— Вы мне верите? — спросил Данглар. — Вы поняли всю механику этого дела?

— Да.

— Крикет, — повторил Данглар, в жизни не занимавшийся спортом. — Надо успеть поймать мяч. За три дня. Максимум за четыре.